1. Блок папирос лежит в старом серванте за стеклом. Он почти полный. Красные квадратные пачки шероховатые на ощупь с белой надписью Прима. 20 сигарет без фильтра с тяжелым ароматом табака. Дед любил курить Приму. Не признавал никаких других сигарет, даже когда в моду вошли Кэмелы и ковбои Мальборо. В доме уже давно никто не курит, но стоит только закрыть глаза и вдохнуть поглубже , как знакомый запах окутывает увлекая за собой туда, где деревья был большими. Туда. На большую рыжую скамейку перед домом , куда каждое утро едва открыв глаза бежала маленькая девочка и, сбегая со ступенек крыльца, запрыгивала на колени к пожилому мужчине. Она утыкалась в темную, чуть колючую, морщинистую шею и замирала, пока он чуть покачивая шептал в золотые локоны: «Егоза». 2. В дальнем углу, на самой верхней полке, под кипой прошлогодних журналов лежала маленькая жестяная коробка. Та, в которой когда-то во времена всеобщего дефицита хранился стратегический запас гостевого печенья. А позже, когда печенье, как и многое другое, стало общедоступным в ней поселились карандаши. Десять карандашей - братьев близнецов. Деревянные снаружи цветные внутри. Большие и крепкие. Все как один … или почти все. Лишь от черного осталось всего ничего. Огрызочек. «Почему нельзя изобрести волшебные карандаши, которыми можно нарисовать будущее? Проснулся утром, нарисовал солнце, и стало светло и солнечно. Нарисовал траву, и повсюду появилась трава. Даже там где был асфальт. И маленькие белые барашки с кудрявой шерсткой. И пусть кто-то скажет что барашкам не место в городе…» Когда-то я любила цветные карандаши и любила рисовать. Я рисовала везде, где могла: в тетрадях, альбомах, на обоях… Рисовала солнце, траву, цветы, барашков, дом… и отца. А взрослые ругали меня за испорченные стены и внеплановый ремонт. Они не понимали, что я просто хотела, чтобы были солнце, трава, дом, барашки и папа рядом. Но была зима, холод, вечная ночь. Потом я поняла, что папа уже никогда не придет…, а для того чтобы нарисовать ночь не нужны цветные карандаши. Как жаль, что не изобрели цветные карандаши, которыми можно перерисовать прошлое… 3. Ноги. Большие синие ноги лежали на холодном железном столе. Ноги, которые когда-то болтались в воздухе, учились ходить, шлепали по лужам в желтых резиновых сапожках, лазили через забор, крутили педали. Ноги, что всегда рвались на свободу сквозь колготы, носки, сандали. Ноги, которые мечтали, любили, гордились. Ноги, за которые хватались маленькие детские ладошки, на которых так уютно было лежать. На большом пальце правой ноги висела маленькая бирка, которая обнуляла все: лужи, мечты и ладони.
февраль 2014