- Не уснула ишшо?- строго спросил старик - Неа, - лукаво улыбнулась девочка - Чаво? Неужто не устала? Чай все переделала: и кота-то в сарафан нарядила, и простоквашей полы-оть натерла, и корову своим «прикидом» до полусмерти испужала . Да шо корову, бабка –он еле жива от смеха. И не устала. Как оно так-то? Девочка лишь засмеялась. – Скажи сказку - Сказку? Что ж, пожалуй, можно и сказку, - ответил старик присаживаясь. Давным – давно, может быть даже вчера. Где-то неведомо где, в селе Небывалове, что у реки Незлобинки, жили да поживали люды. Просто жили: работа да дом. Ой и грустно им было. Чой бы, казалось, так оно ж испокон завЕдено: родители жили, и нам велели… Да, можа, оно и жили бы кабы не Петро. Знатным умельцем был Петро. Кому коня подковать, кому сбрую подчинить, кому кровлю подправить. А поболе любил Петро лес та дочу, что Ладой звали. Ладьей стало быть. МалЕнька ищщо была, а така ж рукастая, и хлеб испечь, и воды принести, и корову подоить, шо твое помело. Та и ей не шибко радостно было. Лишь выдастся минутка , ну давай: «Тять, расскажи про лес… А зверки там какА? А глазки у них какИ? А шерстка у них какА?» Подумал Петро: «Может изловить какУ зверушку. Пусть потешится». Сказано- сделано. Пошел Петро в лес. Идет - дивится. Ни травка не шолОхнется. Как повымерло все. Дивится Петро да думу думает: а все ж зверка-то надоть, где ж его искать? . Задумался, а тут уж ноги сами на опушку вывели. Огляделся Петро, глядь, а на опушке–от не один он. Старичок замшелый совсем, махонький на грибе сидит, лапотком покачивает, да в усы посмеивается. - Чавой потерял, Петро? - Зверка бы мне, - сказал Петро снимая шапку - На кой тебе зверка? - Ладу потешить, да и себя порадовать - Хм… зверок-от чай не игрушка - Эт-то да, да уж больно тоскливо как-то – грустно склонил голову Петро - Тоскливо? Дам я тебе зверка - вмиг тоску разгонит, – снова усмехнулся старик. – только зарок, подарки не отдарки . - Да что ж я не пониамю, чо ли? – взбодрился Петро. Глядит а старичок вроде как присвистнул, и тут же на полянке показался зверок. Маленький, да пушистый, что твой одуван. То был не просто зверек, а пандорка. Белоснежная как снега бескрайних северных земель, с глазками черными как южная ночь и нравом веселым, что твоя масленица. Обрадовался Петро, схватил зверка, да и побежал домой. Бежит, значит, и думает: «Чой-то я бы стал такого обратно отдавать. Махонький, да мяконький…» А пандорка укачалась, та и уснула. Как принес Петро пандорку, да как дочери-от отдал, да как та обрадовалась. Давай ее всю вертеть, да крутить, да разглядывать, што веретено. А пандорка спит и в ус не дует. Знать умаялась. Умаяццо-то умаялась, ан как утро настало, она уж на ногах и давай озоровать. Поначалу все в домУ озоровала. Знамо, осваивалась. Потом уж начала нос высовывать, да и до мастерской добралась, потом до хлева, а там огородами-огородами всю деревню прошла. И куда б не ступала Пандорка, там веселье да потеха. Не без потерь конечно, но никто ж не помер. А коров-от все равно гнать нужно было, и тесто не так уж чтоб подошло, да и пирогов еще напечь можно. А уж как мыли пандорку от теста-то – вздохнул старик утерев слезу - всей деревней. То во всех летописях описано: варфоломеевская ночь, али пунические войны, али 300 спартанцев. Не помню уж. А токмо было… И Ладушка радовалась, песни петь начала, да в куклы играть, по всей деревне слышался ее звонкий голосок. Коль не поет, так смеется. Хорошо зажили, да не всем эн во хорошо-то по нраву. Больше всех-от старуха Сычиха гневалась на пандоркины шалости. - Петро, надоть чтой-то с пандоркой делать. А то ж разоренье совсем! – возмущалась она, а глядя на нее и другие селяни начали вспоминать пандоркины прегрешения - Маленька ишшо, жалко, – попробовал вступиться Петро - Так она ишшо вырастет?! – с ужасом загомонили селяне. – Ну, уж нет! Воротай взад, где взял. - Дак туды нельзя! - Тады на цепь ее, а всего лучше в ящик какой. Да под замок. Чтоб покрепче. Ничего делать, сколотил Петро ящик. Знамо, руки золотые. Да и посадил туда пандорку. А пандорка знай смотрит на него своими глазками бусинами. Чисто андел во плоти. Вздохнул Петро, крышку закрыл, да замок повесил. Чтоб надежнее. День за днем шли, пандорка сидела в ящике. Жизнь в селе наладилась. Никто коров не гоняет, пироги не таскает, в опару не падает… Порадовались селяне, да и взгрустнули. Чой-то ничего не происходит. Работа, да дом. И Ладушка загрустила. Уж не смеется, не поет, лишь снует по дому приготовить, да подмести. Тихо на селе стало. Так тихо что слыхать как комар пролетит, муха прожужжит, да пандорка в ящике скребется. Долго ли жили так, коротко ли, та уж печаль по углам собираться начала. А и собрались тады селяне совет держать, да снова к Петро пришли. - Петро, надоть пандорку обратно! - Кудыть? - Тудыть. На свободу стало быть. Шоб как раньше. - Хм…- хмыкнул Петро - Давай скорее, а то уж мочи нет. - Сдурели Вы чоли? – ворвалась в толпу бабка Сычиха. – Она ж там сил-от набралась. Как выскочит, да как обрушит на нас все несчастья да беды. Тут-от конец всяму и настанет! Усе как деды говорили! Испужались селяне. Не знают прямо, чаво и делать. Ан можа и правдать , отступить оно и лучше, все ж и отцы так жили и деды. Тут Ладушка подошла: «Тятенька, давай выпустим пандорку, моченьки совсем нету» Не выдержал тут Петро. Подскочил к ящику, да и открыл замок. Крышка ящика поднялась, показались маленькие ушки, лапки и вот уже вся пандорка выбралась наружу Апчхи! - чихнула пандорка. Тут у Сычихи–то со страху оборок и сделался. А за ней уж и остальные как домино попадали так что аж но стены затряслись. Что поделаешь, у страха-от глаза велики… Но «конец» так и не пришел. Видать, занят где-то был. А Лада подошла к ящику и взяла пандорку на руки. Ты была совсем не похожа на себя, серая да облезлая, что бабка Сычиха. Девочка погладила ее по голове и пандорка тихо заворчала. -Тоже мне, ворчливое счастьице – фыркнула девочка. – Сначала мы тебя выкупаем, потом… Но пандорке было уже не важно, что там было «потом». «Выкупаем!!!» - отзывалось в ее голове трубами и барабанами, тысячами маленьких капель с запахом деревянной лохани… И пандорка решила бороться… Но это была уже совершенно другая история. С тех от, знамо, самых времен, каждному люду с рождения делается Великий Дар – пандорка… на счастье. - Всем-всем? – уточнила Нэш - А какже ж… - И мне? – спросла малышка с восторгом и страхом. - Ой, куды ж без тебя? – усмехнулся в усы дед. - А почему я ее не видела? – сладко зевнула девочка. - Плохо искала - Я тогда завтра хорошо поищщу – прошептала девочка, - Поишши-поишши,– пробунил под нос старик, - чай недалеко забралась ишшо. - Значит и я буду счастливая? – вздохнула девочка засыпая - Дак а куды ж ты денёсси, Пандорка? – Старик хмыкнул. Тихо встал, задул свечу и, погладив маленькую пандорку свернувшуюся клубком в ногах девочки, полез на печь.
март 2014